Парень из глубинки Казахстана рассказал, как его дважды изнасиловали

Проблема изнасилований в Казахстане затрагивает не только женщин, но и мужчин. Но если женщины в последнее время стали открыто говорить о пережитом, то представители сильного пола из-за ментальности стараются скрывать произошедшее.

Д. – молодой человек, приближающийся к своему третьему юбилею. Сегодня он довольно открыто говорит о произошедшем и пытается бороться с психологическими последствиями.

«Я рос в приемной семье, единственный сын – кроме меня в семье есть две сестры. Я был немного женственным, и с 10 лет стал обращать внимание, что мальчики издеваются и посмеиваются надо мной именно из-за этой женственности. Когда мне было 13, мы с одноклассниками поехали на озеро, пили пиво, а потом все разъехались по домам, а я пошел домой пешком – денег не было», - вспоминает парень.

Как рассказывает молодой человек, на пути кто-то ударил его голове. Очнулся он возле озера, Д. вспоминает, что болела вся задняя часть тела. Тогда парень понял, что случилось страшное - его изнасиловали. У подростка начались психологические проблемы – он отгородился от всего внешнего мира, стал замкнутым, случались и попытки суицида: парень резал вены, глотал таблетки.

Потом, вспоминает Д., другой молодой человек стал запугивать его и склонять к сексуальным отношениям. Почти два года продолжалась порочная связь; Д. стал думать, что он прогневал бога и его жизнь теперь всегда будет такой. Плохое отношение к себе, принуждение к связи с мужчиной он воспринимал как должное, как наказание.

«Впоследствии я пробовал отношения с женщиной, в физическом смысле все было в порядке. Но морального удовольствия я не получал», - рассказывает он.

Окончив школу, Д. пережил операцию по исправлению заячьей губы и переехал в Алматы. здесь жила старшая сестра парня, и поначалу Д. планировал жить у нее. Но молодой человек не сошелся характерами с мужем сестры и съехал в общежитие.

«Я стал пить, курить, искал партнера, встречался с мужчинами. Всего у меня было 15 партнеров, я могу сказать, что я не красавец, но харизматичный, и за год я могу свести с пути любого натурала. Однажды я встретился с мужчиной, который любил анальный и оральный секс, но жена его в этом не удовлетворяла. Тогда я попросил его привести сына. На вопрос «зачем» ответил: «А ты хочешь, чтобы он был таким же?», - рассказывает Д.

Однажды Д. изнасиловали во второй раз. Парень снова пристрастился к алкоголю, стараясь заглушить моральную боль, но уже несколько лет не пьет вовсе. Кроме того, парень уверен – в большинстве своем геями не рождаются, а становятся. И зачастую – из-за детских травм.

«У детей легкий доступ к порнографии, их нужно любыми путями ограждать от этого. Меня смущают однополые браки и смена пола, а также усыновление детей однополыми партнерами. Многие из гомосексуалистов – совращенные взрослыми, иногда им оказывают материальную помощь и это является одной из причин», - говорит Д.

Д. говорит, что семья, предположительно, знала обо всех его проблемах, так как, пытаясь самостоятельно справиться с ними, молодой человек еще тогда, в 13 лет, завел дневник. В нем он описывал все произошедшее с ним, свои чувства и страхи. Семья читала этот дневник, но ничем не помогла. Обратиться за квалифицированной помощью парень не может.

Сейчас он не может найти работу из-за отсутствия образования и живет на мамину пенсию. Маме уже 70, и Д. говорит, что если она умрет, то он «уйдет вслед за ней».

Дина Смаилова, лидер движения «Не молчи», отмечает важность того, чтобы показать всю жестокость людей.

«Это изнасилование не случайно – у парня необычный голос и на него сразу поставили клеймо – гей. И за это изнасиловали. Мы никак не можем объяснить, что геи - это природа, что преследование ЛГБТ людей - это тоже насилие, это культивирование насилия в обществе. Мы позволяем кому-то быть выше, кому-то ниже и применять насилие к слабым.

Насилуют не только таких ребят, насилуют детей. Например, одного человека изнасиловали в трехлетнем возрасте, и он выплескивает эту агрессию на свою семью. Он хочет разобраться с этим, но у нас нет кризисных центров, психологов, кто смог бы поработать с этим, анонимных групп.

За рубежом есть центры, куда мужчина, который чувствует агрессию или сексуальное влечение к своим детям, может прийти, потому что эти отклонения связаны с детскими травмами. У нас никто с этим не работает. Мужчины об этом не рассказывают, поэтому у нас нет заявлений».