Завтрак с министром: Зульфия Сулейменова рассказала о реакции на критику, омоложении кабмина и отказе от мяса

Как правило, в Казахстане новоназначенные министры соглашаются детально пообщаться с прессой спустя несколько месяцев после вступления в должность. Новый министр экологии и природных ресурсов 32-летняя Зульфия Сулейменова не из их числа: она согласилась дать интервью в рамках проекта NUR.KZ "Завтрак с министром" уже через две недели после своего назначения.

- Зульфия Булатовна, давайте вспомним о том времени, когда вы серьезно начали увлекаться экологией.

- Евразийский национальный университет имени Гумилева стал для меня тем местом, где я впервые всерьез заинтересовалась вопросами экологии, хотя обучалась по специальности "Международные отношения". Начиная с бакалавриата, я активно вовлекалась в сферу молодежного экологического движения, делала различные проекты.

После окончания бакалавриата я поступила в магистратуру ЕНУ, снова на "Международные отношения". Моя магистерская работа была посвящена теме интегрированного управления водными ресурсами в бассейне реки Сырдарья. Параллельно с учебой я работала с НПО, молодежной экологической сетью Центральной Азии.

В какой-то момент меня пригласили присоединиться к региональной комиссии ООН в Бангкоке: там я работала в секции по формированию политики в области окружающей среды. В ходе работы я поняла, что хотела бы углубить свои знания и сформироваться в качестве ученого и аналитика. Приняла решение подать документы в докторантуру токийского Национального института политических исследований; мне удалось поступить по стипендии правительства Японии. В докторантуре я занималась темой экологической и климатической водной безопасности; моя диссертация была посвящена трансграничному вододелению в бассейне реки Сырдарья. Думаю, для Казахстана это очень актуальная тема.

- Поделитесь своими эмоциями после того, как вы узнали о назначении на пост министра экологии и природных ресурсов. Какова была реакция ваших близких?

- Честно говоря, меня переполняли смешанные эмоции: с одной стороны, мне было радостно и очень приятно, но с другой стороны, это и огромная ответственность. Я понимала, что Минэкологии – большое ведомство, я здесь работала, знаю, как оно устроено. У меня есть осознание того, что обязательно нужно оправдать оказанное доверие. В целом, можно сказать, что ощущение ответственности превалировало над радостью.

Близкие, конечно же, обрадовались, но и они понимают, насколько большие ожидания возложены на меня как на руководителя большого и важного ведомства. Могу сказать, что была даже некоторая обеспокоенность со стороны близких тем уровнем ответственности, которая мне передана. Ну и радость была в том числе.

- Сейчас многие делают акцент на вашем возрасте: действительно, для наших реалий министр в 32 года – это не совсем обычное явление. Как вы сами реагируете на все эти разговоры?

- Признаться, реагировать некогда: работы очень много. И потом, 32 (года - прим. ред.) для общемировых политических реалий – не так уж и мало. В некоторых странах примерно в этом возрасте становятся премьер-министрами, и здесь, как правило, речь идет о достаточно развитых государствах. И в нашей стране уже были случаи, когда люди в относительно молодом возрасте назначались на должность министра.

На нас, молодых министров, возложен двойной груз ответственности. Нам необходимо доказать, что молодые кадры уже созрели и для принятия глобальных решений, и для внедрения инновационных подходов. Касательно реакции общественности на мой возраст – отношусь к этому философски, спокойно.

- Назовите топ-3 проблемных вопросов в сфере экологии Казахстана – на ваш взгляд.

- Все эти проблемы абсолютно точно связаны друг с другом. Первое – это проблема, касающаяся водных ресурсов, ее ощущают все. Большая доля воды приходит в Казахстан из сопредельных государств, в этом контексте у нас повышается роль водной дипломатии. Вместе с тем повсеместно наблюдается изменение климата. К примеру, в Заилийском Алатау есть эталонный ледник Туюксу. Наблюдения за ним начались, если не ошибаюсь, в 1958 году, и у нас есть записи, по которым можно проследить, как ледник все эти годы уменьшался. На сегодняшний день порядка трети ледника попросту растаяло. Конечно же, это сказывается в том числе на состоянии водных экосистем.

Вторая проблема – это качество воздуха, не говорить об этом уже невозможно. Одним из главных источников загрязнения являются угольные ТЭЦ. Есть большие вопросы к их техническому состоянию: для них характерна сильная изношенность. Кроме того, на качество воздуха негативно влияют выбросы из негазифицированного частного сектора. Люди жгут все, включая автопокрышки.

Третья проблема – отходы. Известно, что в Казахстане огромное количество несанкционированных свалок. Стоит признать, что инфраструктура в этой области требует развития. В нашей стране система сбора отходов зачастую находится в компетенции местных исполнительных органов, и мы видим, что им нужна методологическая помощь. Вместе с тем у нас есть целая категория лиц – это сборщики, транспортировщики, переработчики отходов. Сейчас мы пытаемся выработать механизм, с помощью которого они, взаимодействуя друг с другом, могли бы извлекать выгоду из переработки отходов. Отходы – это, прежде всего, ресурс. В этом контексте задача Министерства экологии сформировать основу для запуска тех процессов, в которых были бы заинтересованы все игроки.

Пожалуй, эти три проблемы являются наиболее актуальными. Нужно учитывать, что все они глобальные и подход к их решению должен быть комплексным. Эти задачи стоят не столько перед Министерством экологии, сколько перед правительством в целом. Нашему ведомству нужно тесно работать с Министерством энергетики, Министерством индустрии, а также с местными исполнительными органами, чтобы решать эти проблемы.

- Понятно, что в нашей стране достаточно городов, жизнедеятельность которых сильно зависит от промышленных предприятий. Там качество воздуха априори плохое. А как бы вы оценили экологическую ситуацию в крупных городах Казахстана – Астане и Алматы?

- Астана и Алматы – одни из самых загрязненных городов нашей страны на сегодняшний день. Опять-таки мы возвращаемся к теме выбросов с угольных ТЭЦ и печного отопления частного сектора. Наша задача заключается в том, чтобы выработать такой механизм, при котором ТЭЦ в меньшей степени влияли бы на загрязнение воздуха, но при этом продолжали выполнять свою функцию.

В рамках нового экологического кодекса мы поднимали вопрос модернизации. Когда говорится о переходе на наилучшие из доступных технологий, мы не подразумеваем снижение генерации и производительности, как думают многие. Мы говорим о повышении эффективности – на каждый гигакалорий произведенной энергии или мегаватт, если речь об электричестве. Необходимо производить больше, но с меньшим вредом для экологии. Сегодня ведомство разрабатывает справочники по наилучшим доступным техникам; ожидается, что к 2025 году наши предприятия начнут внедрять их.

Кроме того, существует механизм лимитирования выбросов предприятий, в том числе энергетической отрасли. Ежегодно эта планка лимитов снижается. Вместе с тем я считаю, что совместно с коллегами из Министерства здравоохранения необходимо комплексно пересмотреть или актуализировать предельно допустимые концентрации. В этом направлении планируются широкие обсуждения со специалистами: нам предстоит проделать обширную работу.

- В последнее время не так уж часто мы вспоминаем о судьбе Аральского моря. Можем ли мы говорить, что оно потеряно навсегда?

- Начиная с 90-х годов Казахстан реализовывал проект по возвращению северной части Аральского моря. В то время была построена Кокаральская дамба – для увеличения водных накоплений в северной части. В последнее время выпадает большое количество осадков, сейчас мы максимально нацелены на то, чтобы доводить эту воду до моря.

Реализация проекта должна была проходить в две фазы. У нас есть понимание, что необходимо будет провести исследование как раз для старта второй фазы. Мы должны определить, каким образом можно поспособствовать увеличению северной части Аральского моря.

Вы спрашивали, потеряно ли Аральское море навсегда. Знаете, этот вопрос носит риторический характер. Я имею в виду, что такие же вопросы можно задать не только по Аральскому морю: нам стоит говорить о Каспии, Балхаше и многих других экосистемах. Я вижу, что наши люди в социальных сетях активно поднимают эти вопросы, они обеспокоены. На самом деле, мы, экологи, рады, что люди не безразличны и говорят об этих проблемах. Вклад каждого человека важен. Я надеюсь, что нам удастся сохранить Аральское море, другие водоемы и экосистемы для будущих поколений. В конце концов, наша главная задача – сберечь природные богатства для следующих поколений. Министерству экологии в этом контексте особенно необходима поддержка общественности.

- Как вы относитесь к проекту по строительству и запуску АЭС в Казахстане?

- Если говорить конкретно о выбросах загрязняющих веществ в атмосферу, то, по сравнению с угольной электростанцией, у АЭС этих выбросов, конечно, меньше. Однако здесь есть определенные моменты, как говорится, свои shortfalls (недостатки – прим. ред.) Есть отходы, есть потребность в воде. Наблюдая за теми обсуждениями, которые велись в обществе, мы со своей стороны направили в адрес Министерства энергетики документ, содержащий огромный список того, что необходимо выполнить до принятия окончательного решения.

Начиная с 2024 года, у нас заработает норма о стратегической экологической оценке – в дополнение к оценке воздействия на окружающую среду. То есть мы будем очень внимательно изучать вопрос размещения такого объекта, как атомная электростанция. Сама проектная документация будет проходить через все общественные слушания, детально будут рассматриваться риски воздействия на окружающую среду. И только после этого будет приниматься окончательное решение.

Пока в наш адрес не поступало никаких проектных документов: сказать, как будет данная станция выглядеть или какие технологии будут там использоваться, мы не можем. На уровне же обсуждения мы выразили свою позицию – нужно провести большую подготовительную работу.

- Экологические проблемы, как правило, не решаются за год и даже за 10 лет. В то же время в Казахстане люди остро реагируют на данную тему, многие откровенно устали от некоторых проблем. Не боитесь ли вы давления со стороны общественности, если решение какого-то вопроса окажется вам не под силу?

- Вообще, экологи к давлению привыкли (смеется). Мы как между молотом и наковальней: с одной стороны – у нас промышленность, развитие производства, энергетическая безопасность, и мы согласны, что это очень важные вопросы. Но у нас имеется и свое мнение, касающееся защиты окружающей среды. С другой стороны есть общественность, которая иногда пытается уличить экологов в предательстве своих же принципов.

Критики я, в целом, не боюсь. Если она конструктивная, то ее можно использовать как основу для роста. Поэтому если в будущем в мой адрес будут поступать конструктивные замечания, я буду только рада. Добавлю, что при разработке экологического кодекса мы активно продвигали идею общественных слушаний. Для нас было очень важным, чтобы предприятия выходили к людям, разговаривали с местным населением, слышали разные мнения. К примеру, если есть какие-либо замечания общественности, мы не выдаем экологическое разрешение на реализацию такого проекта. Чем больше людей будут иметь возможность делиться конструктивными идеями, тем будет лучше, в том числе Министерству экологии будет легче отстаивать позицию населения.

- Насколько мне известно, вы отказались от мяса, не носите меховые изделия, не пользуетесь косметикой, которая тестируется на животных, не ходите в зоопарки. Почему отказ от всего этого так важен для вас?

- Это моя личная позиция, я ее ни в коем случае не пытаюсь распространить на других людей (смеется). Вообще, от мяса я изначально отказывалась по состоянию здоровья. Со временем я лучше узнала, что из себя представляет мясная индустрия, и мне это не понравилось – отдельные проявления попросту являются негуманными.

Это касается и тестирования косметики на животных; я подробно изучала этот вопрос, и мне кажется, что вполне можно обойтись без подобной жесткости по отношению к животным. Что же до зоопарков, то я считаю, что дикие животные должны находиться в своей естественной среде обитания. Когда мы загоняем их в клетку, это, на мой взгляд, неправильно. Таковы мои личные убеждения.

- Вы говорили, что экологическое образование в школе должно быть в большей степени практическим, а не теоретическим. Что именно вы могли бы предложить, чтобы наши дети с ранних лет получали должное экологическое воспитание?

- Необходимо внедрять элементарные практические занятия, к примеру, можно учить детей, как правильно сортировать отходы. Буквально недавно я была в одной из столичных школ: там третьеклассница презентовала свой проект, посвященный уменьшению количества отходов. Она посчитала, сколько каждый житель производит отходов, сколько из них пищевых, сколько бытовых. Это хороший пример того, как дети с ранних лет задумываются об экологии.

Мне кажется, чем читать детям лекции о защите окружающей среды, лучше дать им практические навыки: можно показать им, как перерабатываются отходы, какие вещи могут производиться из отходов. На мой взгляд, лекции себя немного изжили. Стоит показать им, что отходы – это, в первую очередь, ресурс. Дети, на самом деле, очень perceptive, то есть восприимчивые к новой информации. Более того, полученные знания они транслируют дальше – в семью, среди друзей. Конечно, в этой работе должно быть задействовано и Министерство экологии, и неправительственные организации, и практикующие экологи.

Также нельзя забывать о том, что параллельно нужно создавать экологическую инфраструктуру. Должны быть возможности для раздельного сбора мусора, пункты приема отходов, технологии для переработки. Постепенно мы двигаемся в этом направлении, но работы еще предстоит немало. Кстати говоря, обратите внимание, что в наших супермаркетах появляется все больше товаров с маркировкой «сделано из переработанного сырья». Кажется, еще пару лет назад подобного не было.

- Расскажите, как вы предпочитаете проводить свободное время. Есть ли у вас какое-нибудь хобби? Остается ли вообще время на досуг с учетом вашей текущей работы?

- Сейчас свободного времени практически нет. Вообще же, мне очень нравится читать художественную литературу. В последнее время увлеклась авторами книг, которые ранее получили Нобелевскую или Пулитцеровскую премию. Из последнего прочитанного могу выделить "У войны не женское лицо" Светланы Алексиевич и «Весь невидимый нам свет» Энтони Дорра. Чтение делает меня счастливой. Если есть возможность почитать, то обязательно стараюсь воспользоваться этой возможностью.