Средняя держава или failed state: политолог Айдар Амребаев выразил мнение об отношении Запада к Казахстану

Авторитетный научно-аналитический центр Германии «Фонд науки и политики» (SWP) опубликовал большой сборник статей под названием «Средние державы – важные факторы в международной политике». Примечательный факт, что в список «средних держав» по версии SWP впервые вошел Казахстан. По каким критериям республику причисляют к державам среднего уровня и почему Казахстан вызывает интерес у европейских экспертов в интервью NUR.KZ рассказал политический аналитик, директор Центра политических исследований Айдар Амребаев.

- Айдар Молдашович, что вообще принято понимать под «средними державами»?

- Существуют разные теоретические подходы к обозначению понятия «средняя держава». Эти теории имеют продолжительную историю формирования.

Например, в период биполярной системы международных отношений, когда мир делился на капиталистический и социалистический, было представление, что были великие державы – это США и СССР, также существовала целая группа средних и малых держав. Это так называемая иерархическая концепция средних держав, которые определяются, исходя из потенциала той или иной страны: экономические показатели, ВПП на душу населения, общий валовый национальный продукт, военная мощь, наличие разного типа вооружений, технологическая оснащенность. Базовыми критериями являются экономическое развитие и военная мощь. Есть подход нормативный – это про соответствие нормам международного права и степень влияния, авторитетности государства, его места в мировом сообществе.

К «средним державам» относятся государства, которые обладают определенной международной субъектностью, то есть влиянием на процессы принятия решений, по-крайней мере, в своем регионе. Они могут оказывать воздействие на глобальные решения, являются членами авторитетных международных организаций, имеют каналы связи с глобальными центрами принятия решений, участвуют в разных глобальных и региональных форматах.

Третье направление исходит из бихевиористской точки зрения. Можно сказать, что исходная парадигма здесь – это политический реализм, исходящий не только из того, что декларирует государство, но и того, как оно себя ведет в международных отношениях. Это поведенческая концепция, когда государство ведет себя стабильно, устойчиво, руководствуется нормами международного права, демонстрирует своим политическим поведением пример для других, как государство, способное удерживать международные отношения от разнообразных конфликтов, демонстрирует инициативы, которые позволяют стабилизировать международные отношения.

Таковы в самом общем виде основные подходы к интерпретации понятия «средних держав».

Понятно, что есть средние державы высокого уровня, которые обладают очень высоким экономическим потенциалом, но недостаточным военным потенциалом. Например, взять тот же Сингапур - это страна, которая обладает высокими темпами экономического роста, входит в группу ведущих экономически развитых стран, но при этом в военном отношении страна, зависимая от участия в тех или иных международных форматах. Подобные страны находятся ближе к порогу развитых и даже «великих держав».

Есть и нижняя планка «среднего государства». Если вспомнить период Холодной войны и биполярной системы международных отношений, были так называемые «страны третьего мира», «развивающиеся страны». Эти «развивающиеся страны» наступают на пятки «средним державам», обладая значительным потенциалом и влиянием. Например, после завершения Холодной войны и распада биполярной системы, мы наблюдаем взлет таких стран, которые традиционно относились к третьему миру – Китай и Индия. Они сегодня показывают серьезный экономический потенциал роста, демонстрируют свои политические амбиции, формируют международную повестку дня. Например, Индия и Китай являются участникам БРИКС – это формат, который можно рассматривать как незападный вектор развития международных отношений.

Однако все эти вышеперечисленные критерии весьма условны и являются объектом научных изысканий: нет четко выраженной градации, по которой мы можем отнести государство к средним, малым или великим державам. Бывают ситуации, когда статус «великая держава» по отношению к определенному государству может быть подвергнут сомнению. Например, мы наблюдаем как сегодня Российскую Федерацию вывели из состава G7, формата в котором заседают лидеры наиболее развитых стран мира. По мнению некоторых экспертов, Российская Федерация не может рассматриваться как «великая держава», так как ряд ее действий характеризует поведение не совсем «великой державы». Ее влияние на мировое сообщество носит деструктивный характер согласно этой точке зрения.

Ведь международные отношения – это динамичное явление, в котором потенциал одних государств растет, других - снижается в силу неэффективности государственных систем, политических режимов, наличия конфликтных ситуаций. Есть масса факторов, которые способствуют этому броуновскому движению в самой системе международных отношений.

- По версии немецких экспертов «Фонда науки и политики», в список средних держав входят такие страны, как Турция, Израиль, Индия. К ним был причислен и Казахстан. Как вы это прокомментируете?

- По интерпретации немецких коллег, Казахстан отнесли в группу средних держав. Я впервые такое слышу. На западе до самого последнего времени больше говорилось о постсоветском пространстве как о failed states, то есть как о несостоявшихся государствах, государствах транзита, которые осуществляют какие-то преобразования политической системы, экономическую перестройку, налаживают контакты, пытаются как-то проявить себя в международных отношениях. Например, вступление Казахстана и ряда наших соседей в Шанхайскую организацию сотрудничества рассматривается в качестве серьезного шага к большей международной субъектности, узнаваемости республик в международных отношениях. В начале 90-х годов кто мог на Западе что-то сказать о Казахстане? Как правило, о Казахстане говорилось в контексте распавшегося Советского союза и как некоей зоне эксклюзивного влияния России.

Сейчас мы можем сказать, что Казахстан уже является вполне состоявшимся авторитетным государством, является инициатором и участником разных международных глобальных и региональных форматов, выражает четко и ясно свою позицию. Например, антиядерная позиция Казахстана способствовала получению им значительного международного авторитета и признания в качестве ответственного мирового игрока. Редко какое государство добровольно избавлялось от ядерного оружия и закрывало ядерные полигоны. Конкретные поведенческие шаги Казахстана позволили ему выбраться из группы failed state.

Более того, в политико-экономическом отношении были реализованы серьезные модернизационные шаги. В прошлом году Казахстан вышел из группы абсолютных автократий, когда стал проводить на деле целый ряд демократических политических реформ. Экономическая модель Казахстана с первых лет обретения современной независимости была сориентирована на либеральные рыночные рельсы.

В экономическом развитии очень важно, какой экономической стратегии придерживается государство. Если оно идет в фарватере зависимости от прежних экономических векторов – это одна стратегия, другая стратегия, если государство способно создать «поле для маневра», выбора той или иной экономической альтернативы. Казахстану удалось нащупать и претворить в жизнь целый ряд альтернативных экономических проектов. Например, евразийская интеграция – один вектор, другой вектор – китайская инициатива «Пояс и путь», третья альтернатива – сотрудничество с ЕС в рамках проектов Global Gateway. Казахстан на деле осуществляет синергию этих расходящихся во многом экономических перспектив. Сегодня Европейский союз является нашим главным инвестиционным партнером по объемам и качеству инвестиций. Это говорит о том, что у нас более диверсифицированная внешнеэкономическая стратегия и мы можем быть более устойчивы.

Я думаю, одним из аргументов немецких экспертов было понимание того, что Казахстан представляет собой пространство с достаточно устойчивой экономической моделью, стабильной внутриполитической ситуацией, взвешенной, миролюбивой и ответственной внешней политикой. Это весомый аргумент в пользу соотнесения нашей страны к группе «средних держав».

- Немецкие эксперты сравнили открытую для западных инвесторов политику Казахстана и протекционистскую политику Узбекистана. Как вы считаете, как выбранные стратегии отразились на развитии государств?

- У Казахстана как у сырьедобывающей республики в составе Советского союза, которая была абсолютно зависима от центра, задача выхода из этой сырьевой зависимости и диверсификации экономических ориентиров является жизненно важной, отвечая нашим национальным интересам. Мы не могли закрыться от мировой экономики и продолжать по-прежнему возить сырье в направлении нашей бывшей метрополии на невыгодных для себя условиях. Самоопределение в экономическом смысле означало выбор наиболее оптимальных стратегических направлений сотрудничества с динамично развивающимися рынками. Формирование открытой экономической модели отвечало объективной необходимости и нашим национальным интересам.

Узбекистан – континентально замкнутая страна, как, впрочем, и Казахстан, не имеющая выхода к мировому океану. Цивилизационно эта страна была завязана на Ферганской долине - это ресурсная база земледельческой цивилизации Центральной Азии. И этот очаг до поры, до времени был культурно и цивилизационно самодостаточен, если вспомнить истории тех государств, существовавших на этой большой территории, которую ныне занимает Узбекистан. В ментальности этого замечательного народа есть код самодостаточности, махалли. Большое количество населения, аграрное хозяйство, развитая внутренняя торговля были способны к самообеспечению в рамках своей уже заданной исторической парадигмы.

Другим фактором при выборе той или иной стратегии стал субъективный фактор. Ведь разработка внешней политики зависела от взглядов и характера политического лидерства этих стран. Первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев - человек с более экстравертированным темпераментом, способный налаживать контакты с разными лидерами, ему это было интересно. В этом отношении Ислам Каримов, который возглавлял Узбекистан, человек более интровертированного плана, достаточно жесткий переговорщик и взыскательный партнер. Психологический фактор играет огромное значение в процессе политической коммуникации.

Сейчас наш президент Касым-Жомарт Кемелевич Токаев характеризуется как интеллектуал, имеющий за плечами значительный опыт дипломатической службы, способность очень четко артикулировать национальные интересы в контексте современных международных норм и правил. И это очень правильно. Он даже на самые чувствительные вопросы может ответить конкретно и аргументированно, с научных позиций и прецедентов международного права.

Если вспомнить его известную речь во время Петербургского экономического форума, когда журналистка пыталась его поддеть относительно подходов Казахстана в отношении квазигосударственных образований на территории Украины, он очень четко, как профессиональный дипломат, ученый и ответственный политик дал исчерпывающую трактовку этого сложного вопроса, которое было с пониманием воспринято во всем цивилизованном мире. Этим шагом он во многом способствовал тому, чтобы Казахстан ассоциировался в восприятии внешних экспертов как государство с ответственной поведенческой моделью и одновременно руководствующееся нормами международного права и принципами ООН. Можно сказать, что это был его индивидуальный вклад как лидера страны в то, чтобы наше государство было соотнесено со «средней державой».

Сейчас президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев тоже проделывает большую работу, чтобы открыть миру Узбекистан. Первыми его шагами на посту президента была констатация необходимости для Узбекистана как Land lock country, наилучших отношений прежде всего с соседями. Это первый и очень важный шаг к становлению Узбекистана как открытого миру государства. Он приложил максимум усилий, чтобы наладить хорошие отношения с Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Туркменистаном, Афганистаном. Эти шаги постепенно приведут наших братьев-узбеков к тому, что и Узбекистан будет признан в качестве «средней державы».

- На ваш взгляд, что означает такое внимание европейского экспертного сообщества к потенциалу Казахстана? Может ли это указывать на то, что в ЕС рассматривают республику как нового политического, экономического, инвестиционного партнера?

- В силу происходящего конфликта России и Украины происходит «сворачивание» европейского вектора внешней политики России. Насколько это в ее интересах, это внутреннее дело этой страны, однако, как говорится: «свято место, пусто не бывает». ЕС активно ищет новые возможности для взаимодействия с огромным евразийским пространством. Ведь исторически европейская цивилизация состояла в активных контактах с Востоком и состоялась во всем своем величии, в том числе и благодаря шедеврам Востока. Сегодня эта потребность находит свой выход в Казахстане, поскольку наша страна ведет себя осторожно, взвешенно, ответственно, предлагая взаимовыгодные и перспективные возможности для сотрудничества.

Взять к примеру, энергетическое сотрудничество. Казахстан и Россия в нефтегазовом секторе все-таки являются конкурентами на мировом рынке. В настоящий момент конфронтации России с Западом, у Казахстана появляется новое «окно возможностей» занять ту нишу, которую ранее занимала Россия, может быть, не в полном объеме, но по своим мощностям. Эта работа ведется, и она ведется не против России, а просто в силу сложившихся ныне обстоятельств. Ведь кризис - это не только проблема, но и одновременно возможность. Если сегодняшние отношения между ЕС и Российской Федерацией являются проблемными, почему бы не использовать эту ситуацию в своих собственных интересах? Казахстан делает это корректно и деликатно.

Сегодня есть очень большой интерес у Китая к сотрудничеству с развитым рынком ЕС, как и у ЕС в отношении Китая. Кто этому может помочь? Казахстан может помочь через налаживание транспортных коридоров, например, через так называемый «Срединный коридор» или Транскаспийский международный транспортный маршрут. Соглашение о нем было благожелательно принято в Сиане (Китай) в прошлом году, когда лидеры стран Центральной Азии встречались в формате «С5+Китай». Этот маршрут очень интересен, как Китаю, так и ЕС, а также странам, которые лежат вдоль этого коридора – Казахстану, странам Южного Кавказа. На мой взгляд, именно этот транспортный коридор может создать условия для разрешения длительных территориальных споров и разногласий на Южном Кавказе.

Если поставить во главу угла экономическое процветание республик Южного Кавказа – Грузии, Азербайджана и Армении в первую очередь, то многие политические, территориальные споры могут сойти на нет и уступить место долгосрочному миру и сотрудничеству во благо процветания их народов. Это тоже определенный вклад и интерес ЕС к этим проектам.

Осенью прошлого года наш президент и руководители стран Центральной Азии были в Германии, встречались в формате «С5+Германия». Наш президент выступал на бизнес-форуме с немецкими предпринимателями. Были намечены интересные проекты о водородном сотрудничестве с немецкими компаниями. До этого был визит немецкого президента в Казахстан, он встречался с экспертами, и на разных уровнях шла проработка. Есть формат расширенного партнерства с ЕС у всех стран Центральной Азии, и здесь Казахстан является одной из стран, которая стоит в авангарде взаимодействия с Евросоюзом. И этот интерес обоюдный и взаимовыгодный.

Я думаю, что такая экспертная поддержка со стороны немецких аналитиков по выведению Казахстана из периферийного статуса в ранг «средних держав», позволяет повысить рейтинг и привлекательность Казахстана. Это подтверждают не только в ЕС, но и целый ряд наших партнеров – тот же Китай, Турция, Индия, и это хорошая новость для всех нас.